Оппозиционный архитектор о столичном градостроительстве и не только…
Большинству киевлян Лариса Скорик известна как общественный деятель. Между тем, сама Лариса Павловна считает себя прежде всего архитектором, неравнодушным к тому, что делается и «розбудовується» вокруг. Потому-то она регулярно критикует киевские власти за отсутствие продуманной градостроительной политики.Своими мыслями относительно нынешней ситуации в отечественной архитектуре пани Лариса поделилась с корреспондентом «СТОличной недвижимости»…
«У НАС ЖЕНЩИН-АРХИТЕКТОРОВ ОТТЕСНЯЮТ НА ВТОРОЙ ПЛАН…»
— Лариса Павловна, среди столичных зодчих, чье имя, как говорится, на слуху, женщин практически нет. Почему так? Неужели архитектура — это чисто мужская профессия?
— Я бы так не сказала. Большинство моих студентов —девушки. Просто так вышло, что у нас все «престижные» профессии, в том числе и архитектура, почему-то считаются мужскими. Тем не менее я могу назвать очень многих женщин-архитекторов с мировым именем. Правда, в большинстве случаев они работают в тандеме с мужчиной, но, безусловно, играют первую скрипку. Таких примеров предостаточнов разных странах — от Израиля и Франции до Америки. Причем надо отметить, что женщины-архитекторы успешно работают по всем направлениям — и в урбанистике, и в ландшафтном проектировании… К сожалению, наше общество пока не созрело для восприятия женщины как высококлас-сного специалиста. Сильный пол нередко закрывает прекрасной половине человечества путь к карьерным вершинам. Поэтому в большинстве своем женщины работают в проектных институтах и фирмах на незначительных должностях. Хотя часто именно они являются генераторами новых идей. Но, несмотря на это, обычно их имена всего лишь упоминают в составе авторского коллектива.
— А что Вас привело в архитектуру?
— Архитектором меня, можно сказать, сделал родной город Львов, в котором я выросла. Уже в семь лет я абсолютно точно знала, что буду заниматься архитектурой. Наперекор родителям, которые мечтали, чтоб я стала врачом. А мой путь в профессиональную архитектуру начался довольно рано: в 14 лет поступила на архитектурный факультет Львовской политехники. Помню, когда я пришла сдавать документы, у меня даже не было паспорта, и приемной комиссии пришлось долго совещаться, прежде чем определиться, принимать меня на учебу или нет…И, честно говоря, я ни разу не пожалела о своем выборе.
— Как известно, женское восприятие мира во многом отличается от мужского. Это касается и архитектуры?
— В какой то мере да. Дело в том, что женщине присуще синтетическое мышление. Кстати, я убеждена в том, что архитектура, так же, как и политика, требует именно синтетического, а не присущего мужчинам аналитического взгляда на вещи. В этом я убедилась на собственном опыте. Ведь архитектура — это синтез технологий, физико-математических расчетов и в то же время художественных образов. Я думаю, нет нужды доказывать, что эстетический вкус у женщин как более тонких натур развит лучше.
«ДО НАСТОЯЩЕЙ ЭСТЕТИКИ МЫ ПОКА НЕ ДОРОСЛИ…»
— Лариса Павловна, а что Вы думаете насчет эстетики современной киевской архитектуры?
— Ее уровень ниже среднего. И сегодня своим студентам я могу показать, пожалуй, только два современных здания, которые обладают совершенными пропорциями и прямо идеально вписаны в окружающую архитектурную среду. Это голландское посольство на Подоле и немецкая амбасада на улице Богдана Хмельницкого. Чистые линии этих зданий очень выделяются на фоне того безобразия, которое находится вокруг… Проблема в том, что наши современные архитекторы привыкли слепо копировать западную архитектуру, это уже вошло в их плоть и кровь. Кроме того, происходящая сейчас интенсивная коммерциализация архитектуры тоже не приводит ни к чему хорошему. Вы лишь представьте себе: сегодня чтоб утвердить проект, необходимо получить более 150 согласований. За каждое из них нужно платить. Абсурд какой-то! Раньше достаточно было и четырнадцати. На заре независимости мы в Союзе архитекторов сходились на том, что Киеву вовсе не нужен и градостроительный совет. Не должно быть никаких согласований проектов с точки зрения их вида, пропорций и т.д. Все основные требования должны быть изначально предусмотрены в документе под названием «Развернутое архитектурно-проектное задание». Так, кстати, происходит в цивилизованном мире. Ни в одной стране архитектор не выносит свой проект на суд разных «градостроительных советов».
— А какие-то позитивные тенденции наблюдаются в нашей архитектуре?
— Позитив — это в первую очередь новые строительные технологии, шикарный выбор материалов. Но вот со вкусом не все в порядке. Самое ужасное, что он одинаково отсутствует как у заказчиков, так и у многих архитектурных чиновников, которые сегодня «делают погоду» в строительстве и проектировании…
— Главными виновниками торжества безвкусицы в архитектуре многие эксперты считают заказчиков и инвесторов, которых интересуют не столько архитектурные достоинства объекта, сколько прибыль. Вы согласны с этой точкой зрения?
— Наши заказчики, как мне кажется, просто не отдают себе отчет в том, что они делают. Все рвутся в центр города с его многочисленными транспортными и экологическими проблемами. Именно здесь сегодня строят так называемые элитные жилые дома. Но ведь во всем мире престижное жилье возводят в «чистых» районах! В Киеве же получается все наоборот... Хотя я не склонна винить во всех бедах инвесторов. Сегодня хороший, ответственный архитектор при любых раскладах сможет сделать качественный проект, который устроит заказчика. Конечно, сделать это не так-то просто, работать придется буквально над каждым квадратным сантиметром... Но потраченные усилия окупятся сторицей! Да за такие большие деньги, какие вкладываются сейчас в строительство, можно создавать настоящие шедевры. А не штамповать безликое жилье стоимостью по 400 долларов за квадратный метр, а потом продавать его по 3 тысячи. Когда же мы, наконец, поймем, что в жизни существуют непреходящие ценности, а имидж нашего города является одной из таких ценностей. Психологи давно доказали, что в «неэстетичной» среде формируется опасный для общества тип личности.
— Как бы Вы охарактеризовали нынешний киевский архитектурный стиль?
— Признаться, у меня двойственная позиция. Например, Майдан Незалежности я могу охарактеризовать только одним словом — «китч». Другое отношение у меня к тем строениям, которые в последнее время, как грибы после дождя, вырастают на всех углах. Нередко они строятся на месте зеленых насаждений, которые еще остались в городе и благодаря которым Киев считался одной из красивейших столиц Европы.
Современный Киев — это хаотичность застройки при отсутствии какой бы то ни было логики. Столицу застраивают, как говорится, «методом тыка». Даже заповедники объявляются промышленными территориями, пригодными для застройки, как это произошло с участком за филармонией, где собирались отгрохать большой отель. Сегодня реализация этого проекта приостановлена, но я не уверена, что это решение окончательное.
— Раз уж Вы упомянули здания, которые можете поставить в пример своим студентам, то назовите, пожалуйста, наиболее неудачные, на Ваш взгляд, проекты, осуществленные в Киеве.
— «Обновленный» Майдан Незалежности, безусловно, вне конкуренции. Что еще? Ну, скажем, ужасный дом на улице Паторжинского. Я никак не могу понять, для чего этот огромный стеклянный «чемодан» нужно было украшать какими-то безумными фронтончиками. Архитектурные чиновники говорят, что, мол, таким образом здание «вписали» в окружающую историческую среду. Но, простите, как можно вписать то, что никак не вписывается? Это все равно, что выставить слона в витрине магазина «Хрусталь», установить на его голове несколько бокалов и убеждать себя, что он ничем не выделяется на общем фоне… В принцие перечислять подобные «шедевры» можно долго. Именно это меня и беспокоит. Потому что вырисовывается нехорошая тенденция:многое из того, что сегодня строится в Киеве, — это даже не мещанство, а какое-то помпезное хуторянство. Между тем, архитектура должна быть чистой, потому что она воспитывает целые поколения. Это великое искусство, которое сродни сотворению мира. Тут все должно быть пропорционально, иметь железную логику и божественную эстетику.
— Лариса Павловна, как человек, много лет проработавший в сфере образования, скажите, соответствует ли нынешний уровень подготовки архитекторов современным требованиям?
— Должна сказать, что в нашей академии практически созданы все необходимые условия для подготовки полноценных архитекторов. Мы воспитываем архитекторов-художников. Получая необходимый запас инженерных знаний, студент, тем не менее, занимается искусством. Но есть две проблемы. Первая — безумно низкие стипендии, на которые невозможно прожить. И вторая, вытекающая из первой — студенты вынуждены подрабатывать. А работу и серьезную учебу совмещать невозможно. Вот и получается, что у этих ребят есть талант, новейшая техника, доступ к самой свежей информации, но нет времени… И постепенно талант просто погибает. На работе молодежь привыкает к тому, что в интернете можно взять любой интерьер или проект и «приспособить» его под себя. Знаете, это своего рода творческая импотенция, которая калечит молодых архитекторов.
«НЕ ЛЮБЛЮ КОМАНДОВАТЬ…»
— Ходит много слухов относительно Ваших карьерных амбиций. Одни говорят, будто Вы хотите занять место главного архитектора столицы, другие утверждают, что метите на должность Руслана Кухаренко… Расставьте, пожалуйста, точки над «і».
— Большей глупости я не могу себе даже представить! В свое время я отказалась заведовать кафедрой архитектуры, потому что ненавижу любую административную работу. Когда я была народным депутатом, мне предлагали перейти на работу в правительство, но я отказалась. У меня другой путь — моя работа, мое искусство и… острая неприязнь к тем, кто эту работу унижает. Так что мне и в страшном сне не приснится стать руководителем…
— Вы частенько критикуете Сергея Бабушкина. Однако достается от вас «на орехи» и давнему оппоненту главного киевского архитектора Руслану Кухаренко…
— Я оппонент и Бабушкина, и Кухаренко… Потому что я нахожусь в оппозиции ко всему, что они делают!
— А что бы Вы делали, если б оказались на их месте?
— Ничего бы не делала. Потому что убеждена: и Главархитектура, и градостроительный совет, и управление Кухаренко в том виде, в каком они сейчас существуют, не нужны. Это все лишнее. Единственное, что требуется столице, — группа незаангажированных специалистов, к которым бы обращался заказчик, чтоб утвердить основные условия проекта. А экспертная комиссия следила бы, как эти условия выполняются, и устанавливала бы за их нарушение соответствующие санкции…
— Но ведь градостроительный совет существует для того, чтобы общественность могла участвовать в обсуждении проектов. Во всяком случае, так говорят в Главархитектуре. Вы не согласны с этим?
— Хочу Вас немного поправить: общественность не «может» участвовать в обсуждении, она должна это делать. На Западе это давным-давно стало нормой. И там чиновники не могут на месте единственного в районе стадиона построить дом. Или организовать строительство на месте парка, рядом с которым расположены две школы… Такие решения не должны приниматься без учета мнения широкой общественности, и простые киевляне должны иметь право «вето» на любые решения архитектурных чиновников. А что такое сейчас градостроительный совет? Это ведь целиком зависимая от городских властей организация!
«СТРОИТЬ НАДО ОЧЕНЬ ХОРОШО ИЛИ ВООБЩЕ НЕ СТРОИТЬ…»
— Вы являетесь активным членом Клуба эстетического неповиновения. Что это за организация, и не «дублирует» ли она уже существующее Общество охраны памятников?
— Нет. Общество охраны памятников занимается своими прямыми обязанностями — охраной памятников. Возможно, это единственная организация в Киеве, где собрались люди, которым дорога наша культура и история. Клуб эстетического неповиновения занимается немного другими вещами. Не только охраной памятников, но и культурой вообще. Мы следим за тем, чтоб Украина не стала одним огромным хутором. Простите, но гоголевская Диканька по своему культурному уровню превосходит сегодняшний Киев. Это заметно во всем, что нас окружает — в песнях Поплавского, выступлениях Верки Сердючки… Мы добиваемся, чтобы все, что делается в Украине, делалось или очень хорошо, или не делалось вообще. Потому что нет ничего хуже, чем работать спустя рукава.
— А откуда у клуба такое экзотическое название?
— В нашей стране уже долгие годы существует острейший дефицит эстетики. Ее нужно защищать. Еще Платон и Сократ говорили, что не бывает ничего страшнее правителей, у которых отсутствует вкус. К сожалению, нам пришлось это почувствовать на себе.
— Полгода назад Клуб эстетического неповиновения громко заявил о себе в связи со скандалом вокруг строительства оздоровительного центра с бассейном возле Софии Киевской. А потом вы как-то поутихли…
— Дело в том, что мы сейчас оформляем юридическую документацию. Когда же эта проблема будет решена, мы осуществим несколько наших проектов. Сперва вручим премию за самое уродливое сооружение года. Вы, наверное, уже догадались, что речь идет о Майдане Незалежности. Прототипом этой «антипремии» стала учрежденная несколько лет назад членами нашего клуба Лесем Подеревлянским и Сашей Кривенко премия «Летающего кабана» за худшую литературную деятельность. Мы обязательно будем отмечать тех, кто больше всего причинил зла украинской культуре.
— Кстати, а как сейчас обстоят дела со строительством возле Софии?
— Хотя нам клятвенно пообещали, что бассейна в этом оздоровительном комплексе не будет, наш клуб вместе с Обществом охраны памятников собирается создать комиссию и провести инспекцию на этом объекте.
— Ваш клуб собирается только изобличать «провинившихся» или награждать отличившихся на ниве культуры тоже будете?
— Награждать будем обязательно, если найдем что-то, заслуживающее поощрения. Как это будет происходить, я еще не знаю. Но мы собираемся издавать ежемесячный журнал, и на его страницах каждый получит по заслугам...
— Как Вы оцениваете масштабную программу по возрождению духовных ценностей, которую проводят городские власти?
— Негативно. Украина ратифицировала множество документов и хартий, которые касаются возрождения памятников. Так вот, согласно международным нормам считается абсолютно не допустимым достраивать и восстанавливать разрушенные памятники. Это можно делать только в одном случае — если абсолютно точно известно, как выглядел памятник. Еще одно требование — применять только аутентичные технологии и материалы для строительства. Вот в Киеве при восстановлении церкви Пирогощи на Подоле необходимо было использовать плинфу, а вместо нее в ход пошли современные материалы... Уж лучше сохранять настоящие руины, чем отстраивать муляжи. Ведь никому же не приходит в голову отстраивать Колизей! И еще — нельзя восстанавливать абсолютно все. Ведь что сегодня восстанавливают в Киеве? Согласно той программе, о которой вы упоминали, в столице должно быть восстановлено 64 церкви. Однако все они третьесортные, в свое время их строили купцы, для того чтоб получить отпущение грехов!.. По-моему, нашим архитекторам необходимо, наконец, самим создавать оригинальные современные сакральные сооружения…
— Многие практикующие архитекторы говорят, что Вы не были бы столь категоричны в своих оценках, если бы «побывали в их шкуре»…
— У них прекрасная техническая база, много денег, в отдельных случаях даже есть талант, но они работают под купеческий вкус. Под того, кто покупает. Я бы на это никогда не пошла… Уж лучше я ничего не буду строить.
Из досье «СТОличной недвижимости»:
Скорик Лариса Павловна профессиональный архитектор. Преподаватель национальной академии изобразительного искусства. Родилась в 1939 году во Львове. После окончания в 1960 году архитектурного факультета Львовского политехнического института работала на Донбассе. С 1968 г. проживает в Киеве. Депутат Верховной Рады Украины первого созыва. Активно занимается общественной деятельностью. Член Общества охраны памятников и Клуба эстетического неповиновения.
- 1066 просмотров
