Наставник

Сколько стоит хороший гувернер

После окончания исторического факультета провинциального педагогического вуза Миша Звонков недолго думал, как жить дальше. Возвращаться в родное село смысла не было: все равно работы никакой нет. К тому же Миша как дипломированный педагог хотел учить детей. Правда, не за те гроши, которые платят в школе. Вот и решил парень податься в гувернеры. И поехал в Киев.

Столичное кадровое агентство, куда Звонков отправился предлагать свою кандидатуру, представляло собой небольшую комнатку с двумя столами и несколькими стульями. За компьютерами сидели две дамы среднего возраста.

Внимательно выслушав юношу, женщины переглянулись.

— Молодой человек, вы уверены, что хотите работать гувернером? У нас устойчивый спрос только на женщин-гувернанток. К детям мужчин как-то не очень допускают... А может, водителем или садовником пойдете? Завтра же будете трудоустроены.

Миша вежливо пояснил, что не для того учился пять лет в университете, чтобы стричь кусты или крутить баранку.

— Ладно, — сказала одна из женщин, — мы занесем вашу кандидатуру в базу данных. Заполняйте анкету…

Звонков старательно заполнил все графы анкеты, начиная с паспортных данных и заканчивая вероисповеданием. Сотрудница кадрового агентства сверила написанное с паспортом, посмотрела диплом и отпустила Мишу, прибавив, что в случае чего ему позвонят.

— Правда, — предупредила, — вероятность этого невысока…

Неделю Звонков перебывался в столице по знакомым, а потом его пригласили на собеседование. Некая состоятельная дама, ищущая наставника для маленького сына, прочитала анкету и изъявила желание побеседовать с Мишей лично. Она в целом произвела приятное впечатление — на вид лет тридцать пять, эффектная блондинка, со вкусом одетая. Расспросила Звонкова о педагогическом опыте, причине выбора профессии. Спросила, готов ли он к ненормированному рабочему дню, моральным и физическим нагрузкам, нет ли у него проблем со здоровьем… И в ходе беседы раз пять или шесть упомянула, что живет в Конча-Заспе. Видимо, этим фактом она особенно упивалась.

Помня, что теперь капитализм, стесняться нельзя и надо обязательно заранее обговаривать условия работы, Миша задал вопрос о размере оклада. Но мама почему-то обиделась и заявила:

— Молодой человек! (Долгая пауза.) Уж поверьте мне — если меня устроит, как вы работаете, то будете очень довольны оплатой!

После ее ухода тетеньки из агентства поздравили Звонкова с трудоустройством и предположили, что через месяц тысяча долларов, а, может быть, даже больше будут лежать у него в кармане…

Миша вырос в обычной семье, поэтому даже во сне он не смог бы представить себе такой частный дом — огромный, трехэтажный, с несколькими спальнями, тренажерным залом, бильярдной, бассейном, джакузи, баней, сауной… Внутри все отделано разноцветным мрамором, красным деревом, а пол в гостиной был сделан из специального стекла, под которым — гигантский аквариум. Миниатюрная копия настоящего океана с кораллами и осьминогами. Первое время Звонков заходил туда, делая над собой усилие: ему все казалось, что стекло треснет и морские обитатели сами займутся его воспитанием… А гараж с полудюжиной дорогих иномарок? Подобного Миша никогда вживую не видел. В его семье автомобиль был только один — «копейка», тысяча девятьсот восемьдесят третьего года выпуска, за которой дедушка-фронтовик несколько лет стоял в очереди.

Воспитанник, симпатичный пятилетний пацан с ямочками на щеках, встретил Мишу довольно доброжелательно, но оказался страшным непоседой. Спокойно постоять на одном месте он не мог ни секунды. А с перемещением в пространстве ему помогал целый парк транспортных средств — уменьшенные копии автомобилей, мотоциклов, квадроциклов, самокатов, снабженных электромоторами и развивающих довольно приличную скорость. Перед отходом ко сну он выполнял обязательный ритуал — самостоятельно подключал каждую из игрушек к сети в гараже, поглаживал, разговаривал и желал спокойной ночи.

Мама требовала, чтобы Звонков почаще с мальчиком занимался. Но заинтересовать малыша какой-нибудь развивающей игрой, лепкой, рисованием или интересной книгой было весьма проблематично — при первой же возможности пацан убегал, хватался за руль, давил на «газ» и мчался прочь. А гувернеру полагалось всегда быть рядом, и потому Мише приходилось постоянно бегать по двору. Между тем, территория была немаленькая — японский сад камней, глубокий искусственный пруд, спортивный городок, детская площадка… Во время этих забегов Звонков с ностальгией вспоминал тихоходных педальных коней и тяжелые, неповоротливые жестяные автомобильчики своего детства…

При этом надо было всегда находиться в хорошем настроении, улыбаться, быть доброжелательным, предупредительным и ни в коем случае не повышать голос, не говоря уже о каком-нибудь рукоприкладстве типа шлепка по попе.

Такое напряжение всех сил не проходило даром — вечером, измотанный донельзя, с головной болью, еле волоча ноги, Звонков брел к домику для прислуги, где ему отвели крохотную каморку. Студентом, на первом курсе, после ночных бдений с книгами перед зимней сессией он чувствовал себя не в пример бодрее…

Но оказалось, что это еще не предел, можно уставать и сильнее. Это Миша понял, когда хозяйка завела привычку загружать няньку, ухаживавшую за вторым сыном, трех лет от роду, всякими посторонними делами. Няня с чистой совестью оставляла на мое попечительство второе чадо и спокойно уходила. Тогда приходилось метаться уже между двух огней, точнее, между двух пацанов-непосед, которые жадно, как и все мальчишки, познавали мир, презирая чинное копание в песочнице или просиживание штанишек за специальной маленькой партой. Когда младший из братьев с риском сорваться и упасть вниз головой упорно карабкался на высокий валун, старший, оседлав трехколесный мотоцикл, выжимая из него максимальную скорость, уже мчался к пруду.

Но Звонков терпел, мысленно напоминая себе, что занимается любимым и, главное, высокооплачиваемым делом. За месяц он сорвался только один раз, когда мамаша пришла проведать сыновей и обнаружила, что у младшего мокрые памперсы.

– Не поняла, что такое? Почему ребенок мокрый?! Вы куда смотрите?! За что вам деньги платят? — наехала она на слегка опешившего от такой наглости Мишу. Тот довольно резко ответил, что он гувернер, то есть воспитатель, а не няня, и в его обязанности не входит проверка «на сухость» малыша и замена памперсов. И вообще, изначально договор был на одного ребенка, а ему в одностороннем порядке, не спрашивая желания, навязали второго, да еще такого кроху. Что же касается вопроса «За что вам деньги платят?», то никто никаких денег Мише еще не платил…

Впрочем, хозяйка быстро остыла, и зарождающийся было конфликт совместными усилиями удалось погасить. Стороны пришли к компромиссу — Звонков согласился продолжать трудиться, но договорились, что вторым малышом таки займется няня. Впрочем, осознание, что мир устроен как-то не так, пришло, когда истек месяц. Работодательница сказала, что моя кандидатура ее вполне устраивает, она надеется на дальнейшее сотрудничество, поблагодарила и с улыбкой протянула запечатанный конверт с жалованьем. Когда Миша его вскрыл, оттуда выпали две купюры по сто долларов…