Для чего объединяются архитекторы
Люди творческих профессий обычно склонны «тянуть одеяло на себя». И архитекторы здесь не исключение. Но порой они объединяются «в едином трудовом порыве» и «выдают на-гора» интересные общие проекты. Корреспондент «СТОличной недвижимости» решила выяснить, как это у них получается, и встретилась в Пассаже за чашкой кофе с участниками успешного «архитектурного трио» — известными киевскими зодчими Юрием Бородкиным, Александром Колесниковым и Гергием Духовичным.
«МЫ ЗА «ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ» В АРХИТЕКТУРЕ…»
— В последнее время архитекторы сетуют, что среди них царит разобщенность, мешающая творчеству. Вы согласны с этим?
— Юрий Бородкин — Категорически не согласен... Потому что, как правило, люди, которые жалуются на разобщенность, сами же ее и создают... Мы же работаем сообща и открыты для общения с коллегами.
— Но ваш пример нетипичен…
— Ю. Б. — Очень жаль, потому что я очень ценю мнение своих коллег и испытываю потребность в наших «посиделках»… Поверьте, никакой градостроительный совет не заменит доверительного разговора в кулуарах, во время которого иногда появляются новые идеи, рождаются неожиданные проектные решения. Это нормальный процесс творческого поиска. А отношения в нашей профессиональной среде должны стать доброжелательней, что ли... Хватит с нас агрессии извне, со стороны чиновников, заказчиков, строителей и неосведомленных обывателей…
— И все-таки, что подвигло вас к коллективному творчеству?
— Георгий Духовичный — Хотя каждый профессионал имеет свой взгляд на пути решения тех или иных проблем, но, как оказалось, наши мысли и мнения во многом схожи. У нас нет нездорового соперничества и тяги к самолюбованию. В решении масштабных, серьезных профессиональных задач мы дополняем друг друга. И нам нередко удается методом совместной «мозговой атаки» сделать то, что одному человеку не под силу... Мы ни в коем случае не претендуем на роль какого-то закрытого консилиума. Просто наша общая жизнь — это Киев, частичкой которого мы себя осознаем...
— А существует ли особая, «киевская» архитектура?
— Г.Д. — Вы знаете, несколько лет назад такой же вопрос мне задал один из наших молодых коллег, вступавший в Союз архитекторов. Он представлял свои весьма добротно сконструированные в стиле «хай -тек» проекты, разработанные для центра Киева. Вызывающе технологичные и агрессивные, они вполне могли бы украсить городские окраины, но к центру столицы совершенно не были «привязаны» ни стилистически, ни идеологически... Я поинтересовался у молодого человека: «Вы считаете это киевской архитектурой?». И услышал в ответ: «А что такое киевская архитектура?» Так вот, мы работаем вместе для того, чтобы подобные вопросы ни у кого не возникали...
— Насколько я понимаю, вы твердо решили опровергнуть расхожий тезис о том, что там, где собираются два архитектора, существует три разных мнения...
— Г.Д. — Пассаж, в котором мы сейчас находимся, — это удивительное, по-настоящему «киевское» место. А между тем, он спроектирован петербуржцем Андреевым, ориентированным на лучшие европейские образцы. Это самая поздняя, до конца не завершенная часть ансамбля «киевского Парижа», который создавался несколькими архитекторами. Каждый из них, безусловно, был незаурядной творческой личностью и блестящим профессионалом. Тем не менее, результат их совместного труда превосходит сделанное каждым в отдельности... Профессионалы обязаны чувствовать архитектурную среду, в которой они работают. Истинное мастерство в том и состоит, чтобы творить в полную силу, не нарушая общей гармонии, а наоборот, усиливая ее. Вот это «высший пилотаж»! И наше «трио» за то, чтобы в Киеве работали внимательные друг к другу архитекторы, отличающие настоящее искусство от модных «однодневок». Пусть в нашем городе зазвучит архитектурный «симфонический оркестр»!
— В принципе, руководить этим «оркестром» должен градостроительный совет …
— Александр Колесников — Градсовет — совещательный орган, который призван скорее оценивать безопасность предлагаемого решения для города в целом, но не более того...
Г.Д. — Я считаю, основная проблема градостроительного совета в том, что большинство его членов свои выступления начинают словами: «А я бы сделал это так…» Совершенно неприемлемая позиция! Задача Совета мне видится в другом — не лишать авторский проект его индивидуальных черт, а защищать городскую среду от откровенных архитектурных ляпсусов…
— Многим не нравится нынешняя точечная застройка центра столицы. Что вы думаете на сей счет?
— А.К. — В архитектуре все гораздо сложнее, чем в любом другом виде искусства. Скажем, картину или книгу можно воспринимать или нет. Если они не находят отклика у людей, то просто пылятся где-нибудь в чулане, не принося никакого вреда. Другое дело архитектура. Это, во-первых, большие деньги и, во-вторых, важнейший элемент социальной среды. Люди, хотят они того или нет, постоянно сталкиваются с результатами творчества архитекторов, ведь любой киоск, не говоря уж о больших зданиях, является неотъемлемой частью нашей жизни. Поэтому нельзя забывать о том, что архитектура — это не столько «заробітчанство» (хотя стремление к нормальным регулярным заработкам и нам не чуждо), сколько созидание облика города...
«НАМ ЕСТЬ НА ЧТО РАВНЯТЬСЯ…»
— И все-таки, почему, по вашему мнению, творческие союзы сегодня не очень популярны среди архитекторов?
— А.К. — Тем не менее, их становится все больше. Произошла очередная техническая революция. Строительство «ускоряется», здания строятся за один год. Если же это группа зданий, квартал или площадь, одному архитектору создать такой проект в сжатые сроки невозможно. Кроме того, следует учитывать и психологический момент…
Г.Д. — По этому поводу есть хороший медицинский анекдот: «Хирурги знают, как лечить, но не знают что. Терапевты знают, что лечить, но не знают как. И только патологанатомы знают все…» Всю правду о достоинствах и недостатках того или иного объекта архитектуры узнают историки лет через 30-40… Каждый из нас какую-то профессиональную сферу знает несколько лучше, чем двое других, и ничего обидного здесь нет. К счастью, у нас нет узкой специализации, как на Западе, где архитекторы занимаются либо исключительно малоэтажным жильем, либо только проектированием небоскребов. Волею судьбы каждому из нас приходилось проектировать практически все. Потому мы удачно дополняем друг друга.
— Как вы относитесь к тому, что нынче архитекторам приходится работать главным образом «на злобу дня»?
— Ю.Б. – Я бы хотел ответить, приведя такой пример. Некто проектирует здание в историческом квартале. В принципе, при этом он обязан учитывать ситуацию не только на своей, но и на соседних площадках, в противном случае проект почти наверняка обречен на неудачу. Но сегодня даже на одной улице каждый заказчик устанавливает свои правила игры. Проблема высотных знаний – это, в первую очередь, проблема отсутствия единых и обязательных для всех правил. Париж остался городом без «высоток» в центре потому, что он веками проектировался по одним правилам. В Питере тоже до сих пор пытаются «сдерживать» высотное строительство в центре города, хотя это стоит фантастических усилий.
Г.Д. — Сегодня в Киеве среди заказчиков популярен термин «коммерческий архитектор». Так называют наших коллег, зарабатывающих деньги «конвейерным» методом, выполняющих любой каприз, оплаченный заказчиком. Для нас же прежде всего важно получить удовлетворение от удачно проделанной нами, а потом и строителями работы. Архитекторы– это «группа риска». С одной стороны, нам вменяется в обязанность создавать нечто такое, чего раньше не было. Но с другой — это новое должно согласовываться с тем, что уже создано в городе до нас. По сути, мы постоянно балансируем между тем, что хотели бы сделать, и тем, что может «принять» город, а заказчики согласны оплатить… Но давайте снова вернемся к истории Пассажа, где мы находимся. Как уже говорилось, он был построен и спроектирован в начале прошлого века, причем в достаточно сжатые сроки. То был, пожалуй, первый случай в истории Киева, когда комплексная застройка проводилась не по вине войны или пожара. К примеру, Подол стал таким, каким есть сегодня, «благодаря» большому пожару, когда архитектор Миленский фактически заново проектировал уничтоженный огнем Нижний город. Крещатик приобрел свой нынешний вид после второй мировой войны. Многие киевские здания 1920-30 годов построены на обломках уничтоженных монастырей… А вот на месте «киевского Парижа» и Пассажа сто лет назад была тихая парковая усадьба, которую выкупили архитекторы и начали застраивать по единому проекту. И если бы в начале ХХ века этот процесс не был остановлен, Киев стал бы действительно европейским городом. К сожалению, до сих пор ничего, подобного «киевскому Парижу», в нашем городе не появилось. Но хотелось бы, чтобы движение к Европе возобновилось, чтобы вся киевская архитектура достигла нового уровня гармонии и масштабности. Понятно, что мы выполняем социальный заказ. Однако при этом нужно неустанно убеждать заказчиков, что деньги лучше вкладывать в действительно стоящие проекты. После 1917 года у нас еще ни один архитектор не выбирал сам площадку для строительства. Заказчики приходят к нам с уже «готовыми» площадками, иногда площадью в 200 кв.м., которые, по их расчетам, должны принести сверхприбыли в течение трех лет. Потому они требуют «вытянуть» по вертикали здания настолько, насколько это технически возможно…
Ю.Б. — Самое удивительное, что есть закон, регламентирующий высоту зданий. Еще не отменили правила застройки Киева, в которых предусмотрено, что этажность в центре не должна превышать 7 этажей. Другое дело, что эту норму никто не выполняет…
— Поговаривают, высотные дома появятся вскоре и на днепровской набережной…
— Ю.Б. — Мы с Георгием Духовичным готовили предпроектные предложения по застройке набережной. По нашему убеждению, Киев должен иметь свой «речной фасад», как Прага и Будапешт. Кстати, его уже пытались сформировать в районе Подола, но эти планы так и не были осуществлены. Теперь мы предлагаем создать пешеходную набережную с отдельно стоящими зданиями в три, пять этажей и выходами к реке. Но это почему-то было воспринято «в штыки». Нас обвинили в том, что мы хотим уничтожить уникальные памятники природы, хотя в исторических архивах есть сведения, что днепровские холмы всегда были безлесными…
Г.Д. — Первый проект набережной Днепра, разработанный в тридцатых годах прошлого века, предусматривал широкий тротуар с бульваром, было запроектировано четыре лестнично- эскалаторных спуска. По иронии судьбы, последние публикации о том, что вот-вот должна начаться реконструкция, относятся к апрелю 1941 года…
«РАБОТАЕМ ТАК, ЧТОБЫ потом НЕ БЫЛО СТЫДНО…»
— Не могу не спросить о том, над какими проектами вы сейчас работаете…
— Г.Д. Мы втроем уже подготовили первое конкурсное предложение по реконструкции Европейской площади, сейчас трудимся над проектом ко второму туру конкурса. Есть и другие работы…
Ю.Б. — Не так давно мы с Георгием Духовичным совместно проектировали несколько зданий на пересечении улиц Январского Восстания и Московской. На мой взгляд, здесь может получиться настоящий «киевский» квартал, выдержанный в традициях нашей городской архитектуры. Также вместе с Георгием мы разработали проект Еврейского культурного центра «Бабий Яр» (он даже премию получил на конкурсе), сейчас занимаемся застройкой Владимирского проезда…
Г.Д. — Начинаем очень интересную работу по застройке части квартала, примыкающего к улице Пушкинской.
— А над какими из уже реализованных проектов вам было интересно работать?
Ю.Б. — Советы коллег для меня очень важны, потому что иногда, когда «глаз замыливается», именно друзья-единомышленники помогают найти выход из сложной ситуации. Так получилось с жилым комплексом «Введенский», где интересные проектные решения мне помог найти Георгий Духовичный.
А.К. — Бывают ситуации, когда, как говорится, сам Бог велел прислушаться к мнению коллег. Сейчас я работаю над комплексной застройкой урочища Гончары-Кожемяки, и уже не раз архитекторы предпринимали попытки какой-то творческой консолидации. Достичь этого пока не удалось, а в результате работа тормозится.
Г.Д. – Многие заказчики, а за ними и архитекторы сегодня тяготеют к странному откату в киевский доевропейский период последней трети ХIХ века, причем в гротескной, извращенной форме. И у нас появляются странные дома с беспорядочно нагроможденными лепными рюшиками и фестончиками, с безвкусными кокошниками-башнями... В моде и так называемое упрощенное украинское барокко. Между прочим, иностранных архитекторов, которые посещают наш город, все это несказанно веселит, а нас нет… Киев стремительно превращается в бывшую провинцию — обидно!..
Ю.Б. — Кстати, особенно ярко эта тенденция проявляется в скульптуре. Достаточно остроумным было появление Паниковского на Прорезной, неплох Яковченко с таксой… Но уже следующие работы малой пластики напоминают салон Мадам Тюссо под открытым небом…
— Вам троим удалось многого достичь в профессиональной деятельности. Какую еще «вершину» хотелось бы покорить?
— Г.Д. — Хотелось бы прийти к каким-нибудь реальным результатам в создании сегодняшнего, актуального архитектурного языка. Сегодня в Киеве происходят радикальные изменения, во многих местах на смену историческому, пусть плохо сохранившемуся, но бесценному архитектурному фонду приходит однообразный «строительный ширпотреб», не обладающий главным признаком произведения искусства – узнаваемостью. Но рано или поздно ошибки будут осознаны и, будем надеяться, исправлены… Европа к этому уже пришла, там попросту сносятся безликие «башни», не вписывающиеся в историческую архитектуру. А мечта у нас, наверное, одна на всех — постараться не сделать в этом городе ничего такого, за что потом будет стыдно...
Из досье «СТОличной недвижимости»: Юрий Бородкин родился в 1950 году в Киеве. В 1972 г. после окончания архитектурного факультета КИСИ был направлен на работу в Киевский институт зонального проектирования, где проработал более 30 лет. С 1996 года возглавляет персональную творческую мастерскую. Лауреат международных и украинских конкурсов.
Георгий Духовичный родился в 1954 году в Киеве. В 1977г. окончил архитектурный факультет Киевского государственного художественного института. 13 лет трудился в институте «Киевпроект». В 1990 году возглавил персональную творческую мастерскую. Лауреат Государственной премии Украины по архитектуре, международных и украинских конкурсов.
Александр Колесников родился в 1947 году в Киеве, в семье архитекторов. Решив пойти по стопам родителей, в 1971 окончил архитектурный факультет Киевского государственного художественного института. До недавнего времени работал в институте «Киевпроект». Ныне возглавляет персональную творческую мастерскую. Заслуженный архитектор Украины, лауреат международных и украинских конкурсов.
- 438 просмотров
