Сюрприз
Владельцем престижных апартаментов можно стать...совершенно случайно
Федя Скобликов считал себя неудачником. И небезосновательно. Ведь, несмотря на все усилия, Феде так и не удалось приспособиться к условиям свободного рынка. А потому он со своим красным университетским дипломом после закрытия некогда престижного НИИ, где считался перспективным молодым дарованием, перебивался парковщиком, причем даже эта нехитрая работа получалась у него не слишком хорошо. Виной всему была неумеренная интеллигентность Скобликова, который, во-первых, жутко робел, когда ему отказывались платить разные наглые типы, и, во-вторых, даже думать не смел о том, чтобы класть себе в карман часть выручки...
Больше всего на свете Федя не любил громадные джипы с тонированными стеклами. Их толстомордые водители частенько грубили ему, а то и прямым текстом посылали куда подальше в самой оскорбительной форме. Однако работа есть работа – и однажды хмурым осенним днем честный Скобликов, увидев очередной паркующийся «лендровер», обреченно поплелся навстречу новым унижениям.
Но из джипа, вопреки обыкновению, вылез мужчина на вид вполне приличный: к такому лицу, по мнению Феди, куда больше подошла бы какая-нибудь машина попроще, ну, «жигули», например.
– Вы надолго? – деликатно осведомился Скобликов у хозяина шикарного внедорожника. – Час стоит три гривни.
– Ладно-ладно, – на удивление вежливо ответил ему человек из джипа. – Сейчас платить или... Стой-ка, Профессор, ты, что ли?!
Федя, которого этим прозвищем никто не называл уже лет двадцать, сначала даже не понял, в чем дело.
– Скобликов, ты что, не узнаешь меня? Гущин я! Мы же с тобой за одной партой сидели!
И тут до Феди, наконец, дошло, что перед ним стоит не кто иной, как его бывший одноклассник Денис Гущин по кличке Дыня, прославившийся благодаря оригинальной манере написания сочинений, многие «перлы» из которых типа «Герасим завел себе Муму, и она стала его пернатым другом» еще долго потом цитировала вся школа...
Как всегда бывает при таких неожиданных встречах после долгой разлуки, нормального разговора у давних приятелей не получилось. Оно и понятно: столько всего произошло, пока не виделись, что сразу и не расскажешь. Да к тому же Гущин куда-то очень торопился. Потому обменялись телефонами и договорились увидеться буквально на днях. Про себя Скобликов твердо решил, что звонить не будет. Ему казалось неудобным в его стесненных обстоятельствах навязываться преуспевающему товарищу школьных лет – еще подумает, что Федя хочет извлечь из этого какую-нибудь выгоду.
Дыне подобные рефлексии были глубоко чужды. От Скобликова ему никакой корысти быть не могло. Зато Гущину было безумно интересно, каким образом круглые отличники докатываются до такого вот плачевного состояния, и он позвонил однокашнику, назначив ему свидание в престижном ресторане.
Скобликов, конечно, застеснялся и попытался уговорить Дыню посидеть дома на кухне, однако Гущин настоял на своем. Разве мог он понять, на какие мучения обрекает старого приятеля? Сначала Федя страдал от того, что ему нечего надеть. Потом от того, что Дыня будет за него платить. Еще его мучили кошмары про то, как он приходит в ресторан, а его туда не пускают. Или пускают, но требуют деньги вперед...
И вот, полный панических предчувствий, Скобликов с печатью тупой покорности на лице отправился на встречу со школьным другом. Друг уже сидел за столиком и ждал. Федя поначалу держался немного скованно, но делу помог французский коньяк: после второй рюмки Скобликов повеселел и принялся горячо рассказывать Гущину про свои жизненные злоключения.
Привычный к спиртному Дыня внимательно слушал товарища, а тем временем в голове успешного бизнесмена, у которого в последнее время наметились некоторые неприятности, сами собой стали зреть некие планы. Он сразу усек, что Федя как был, так и остался глубоко порядочным человеком, потому грех было не воспользоваться этим. И Гущин, твердой рукой отодвинув от размякшего Скобликова бутылку, сказал:
– Погоди пить. Разговор есть.
У Феди сразу появилось какое-то нехорошее предчувствие. Он моментально протрезвел и затравленно уставился на Дыню.
А Дыня начал говорить. Мол, дело в том, что у него, Гущина, есть кое-какие проблемы, о которых Феде лучше не знать. Тут главное, что из-за этих проблем Дыне надо, чтобы кое-кто не узнал, что у Дыни кое-что есть. Короче: Дыня собирается заиметь квартиру в строящемся элитном доме, но ни в коем случае нельзя, чтобы об этом кто-то посторонний узнал. А посему Гущин, полностью доверяя старому другу, просит его о пустяковом одолжении: он, Гущин, купит квартиру и будет там жить, но официально недвижимость будет принадлежать Скобликову.
– Это только на какое-то время, – мягко уговаривал Дыня законопослушного Федю, – потом все переоформим на меня. Да кому от этого плохо, сам посуди?
В общем, Скобликов согласился. А от предложенных Гущиным денег решительно отказался.
После этого Федя с Дыней встречались всего пару раз, да и то страшно тайно в каких-то забегаловках – Скобликову надо было что-то подписать, а потом Дыня передал ему бумаги на квартиру: дескать, пусть пока у тебя полежат...
Затем Гущин пропал. Прошло полгода. Гущин не появлялся. Мнительный Федя позвонил ему домой. Противный женский голос сообщил, что, мол, хотела бы она сама знать, где сейчас находится этот негодяй, которого все ищут, ни о каких долгах она знать не знает и вообще она здесь ни при чем... Скобликов попытался было объяснить ситуацию, однако на том конце провода бросили трубку.
Расстроенный Федя не знал, что теперь предпринять. А тут еще ему стали названивать из строительной компании и задавать разные вопросы – какой камин он желает иметь в гостиной, какие растения высаживать в зимнем саду и когда он приедет выбирать тренажеры для спортзала...
Скобликов поехал, глянул на свою квартиру и... онемел. Дело было даже не в том, что он узрел, хотя раньше такие шикарные апартаменты Федя видел лишь в сериалах о нелегкой жизни миллионеров из Санта-Барбары. Просто Скобликов понятия не имел, что ему делать со всем этим великолепием, а потому очень нервничал.
«Куда же все-таки Дыня подевался? – снова и снова задавал он себе один и тот же вопрос. – А вдруг он умер? И как же тогда мне быть?..»
Федя уже был на грани нервного срыва, как вдруг в почтовом ящике нашел письмо со штампом Гондураса. Отпечатанное на машинке послание было коротким: «Федя, привет! Обстоятельства изменились, так что я не вернусь. Не ищи меня. Квартира – твоя без разговоров, мне она здесь ни к чему. Делай с ней, что хочешь, но лучше продай. Может, еще и свидимся. Д.»
Как Скобликов продавал квартиру – это уже другая история. Однако, хотя с тех пор прошло больше года, ему все еще иногда снится один и тот же кошмар: он сидит за партой, а к доске выходит Дыня и грозно вопрошает:
– Где моя квартира? Где мои деньги?!
- 362 просмотра
